Ангел-хранитель
рассказ
Бабушка разбудила Алёнку, подавая на полати кружку молока:
– На вот, да просыпайся. Кто рано встаёт, тому Бог подаёт. А тебе сам Господь велел рано подниматься.
– Бабушка, и почему только мне Господь повелел? – проворчала полусонная внучка.
– Да потому, что ты в утренний час родилась.
– Вот ещё! – хмыкнула Алёнка. И тут же переспросила:
– А что это за часы такие, по которым я жить должна?
Сон как рукой сняло, и Алёнка шустро скатилась с полатей, приставляя маленькую детскую ножку в приступок печи:
– Бабушка, а как я родилась, ты никогда не рассказывала!
Анастасия Николаевна удивилась:
– Чего тут рассказывать-то, родилась да и родилась. За печкой, правда, – вдруг неожиданно сказала она.
– Опять шутишь надо мной?
– Нисколько. Как есть, за печкой и родилась.
Алёнка надула губы, весь интерес к разговору пропал…
– За печкой?!
– Да, внученька, было тут капризов с тобой, всем разгону надала, бегом бегали, пока ты, слава Богу, на свет появилась.
– Бабушка, ничего я не понимаю, толком расскажи.
– А что тут тебе понимать. Отстань, егоза. Вот вырастишь, тогда и поймёшь.
Вот так всегда. Только настроишься интересное услышать, тут тебе и всё. Лежи себе на печи – и в ус не дуй.
На далёком заснеженном Севере живу я, Алёнка, его ещё называют Западной Сибирью. Бывают у нас сильные холода и вьюги, от которых приходится прятаться в доме. Лето короткое, и не очень жаркое. Больше всего я люблю лето. Потому что, можно резвиться на улице, сколько хочешь, и носа – не отморозишь. Зимой греюсь на тёплой печи, рядом мурлычет кот Мурзя, а сидя на лавочке, бабушка вяжет мне рукавички и рассказывает о своей жизни.
Однажды я так пристрастилась со своими расспросами, как появилась на белый свет, да почему меня так назвали, что бабушка рассерженно воскликнула:
– Царица небесная! Помилуй меня, грешную! Сама не знаю, как я могла рассказать?!
Родилась я действительно за печкой, и теперь уже не сержусь ни на кого. Подумаешь, печка да печка – самый главный атрибут в доме, не будь печки, так не было бы ни тепла в доме, ни уюта, ни снеди какой.
Я понимаю, тогда маме было тяжело, врачей-то в деревне нет. Даже катера, который отвёз бы её в соседнюю больницу, как на грех, в тот день не оказалось. Так бабушка сказала.
Вот поэтому женщины в селе рожают на дому, а не в больнице. И помогает им повитуха. Врач, значит, по-ихнему. Скажу по секрету, мою бабушку тоже повитухой кличут, и как только какая из молодух хватается за живот, сразу за бабушкой бегут. Однажды она и меня с собой взяла. Я слышала, как стонала роженица, а потом видела, как бабушка пеленала малыша, который только что родился. Правда, когда шли домой, бабушка взяла с меня слово, чтобы я забыла всё, что видела и слышала. А я и так ничего не слышала, только, как мальчик громко заплакал, когда бабушка его по спине хлопнула. Его потом Стёпкой назвали.
Так вот, оказывается, как человек родился, наступал праздник такой: День крестин. Вот и мне решили справить, как я подросла. К нему готовились заранее. Сначала мама и папа думали, кого бы назначить мне в крёстные родители. Потому что родня у нас по всей деревне, и если одного позвать, то другие обидятся. И когда всё было оговорено, родители позвали ко мне в крёстные мамину сестру Феофанию и папиного брата Ивана. Чем они приглянулись моим родителям, не знаю.
Я долго пытала бабушку, зачем мне столько родителей, но она только отмахнулась, а потом сердито сказала:
– Глупая девчонка. Родители у тебя мама и папа, а крёстных родителей ты будешь называть Лёлей.
– Что это за имя такое – Лёлька? Они что водиться со мной будут?!
– До старости ответственность за тебя нести будут. Где надо подсобят, а где добрым словом подскажут. А имя – Лёля означает крёстная мать или крёстный отец. У нас в деревне – Лёля, Крёсна, а у соседей – Ненька, почём я знаю, отчего так назвали.
– Ну ладно, пусть будут, – соглашаюсь я, будто от меня что-то зависит. И тут же наблюдаю, как бабушка строчит на старой зингерской машинке. Она торопится шить мне новое платье. Вот уже вышила на нём цветными нитками мулине мое имя и дату крещения.
– Это крестильная рубашка, – говорит она, – в ней тебя крестить будут, тогда и наденешь.
– А как меня крестить будут? – не унимаюсь я.
– Сто раз уже спрашивала! – морщит лоб бабушка. Но я канючу, и вдруг:
– А давай-ка, и правда, примерим, – неожиданно соглашается бабушка, и набрасывает на меня рубашку. Я, довольная, верчусь перед зеркалом.
– Слава Богу, вроде всё удалось.
– Бабушка, тебя в такой же рубашке крестили? – радуюсь отчего-то я.
– А как же. Мама своими руками моё имя вышивала. Только это давным-давно было.
Она сняла очки и отчего-то погрустнела. Немного погодя, качая головой произнесла:
– Царица небесная, матушка, как времечко-то утекло! Жили мы далеко от города. Дороги совсем никакой. Разве что, по воде – на лодке, неводнике, да зимой – на лошадях или собаках добираться. Церкви в деревне не было, и священник только с оказией бывал…
…Тогда моей бабушке лет шесть исполнилось. В доме все были верующими, да только время пришло страшное. Строго было, запрещали имя Бога произносить, а у кого книги да иконы, отбирали и сжигали. И её мама с отцом очень боялись доносов, вдруг люди укажут: ведь у прабабушки в углу, в тесном закутке, иконы спрятаны, там она поклоны отбивала. И никого не боялась, всегда отшучивалась:
– Бог не выдаст, свинья не съест.
Подойдёт маленькая Настя к ней, и начнёт расспрашивать, а бабушка тихонько палец к губам поднесёт, – Мол, господь тишину любит, – и укажет место рядом с собой. Так обе и стоят на коленях.
– Она губами шепчет, – продолжает мой рассказ бабушка, – а я следом за ней движения руки повторяю, в пол кланяюсь, да икону целую. Однажды был в её жизни случай такой. В соседней деревне церковь начали ломать. Уничтожали все православные книги и в первую очередь Евангелие, добрались и до церковных сокровищ: иконы позолоченные, ризы расписные, материал какой был, облачения священнослужителей. Люди, кто что мог, помогали, растаскивая всё по кирпичикам, да несли по домам, тем и спасали. Очень бабушка переживала, что такое случилось. Как-то её младший брат прибежал домой возбуждённый, расстегнул свой плащ и – бросил ткань на пол, раскинул её, а там – Иисус Христос во гробу лежит, вокруг – святые его. Глянула бабушка сверху вниз – и в обморок рухнула.
Да и как тут не упадёшь: ведь Господь оказались у неё в ногах, а такого быть не должно! Что с ней было, когда пришла в сознание, – усердно отмаливала потом грехи. Плащаницу, ценнейшую православную святыню, что соткана рельефным изображением, хранила бабушка как зеницу ока. Среди священных реликвий церкви драгоценнейшей считалась она – Похоронная Риза Господня, погребальная одежда Христа, что закрывала миррой осыпанное, Тело Бесконечного в смерти...
– И Воскрес Христос, и явил Себя живым по страдании Своём, – тут бабушка начала креститься и читать молитву…
Как оказалась в Сибири Плащаница, которой Господь был обернут, на которой был виден Лик нашего Господа, об этом никто не смел ни у кого спрашивать. Многие годы реликвия хранились в доме, слишком большая святыня и сведения о ней могли бы послужить поводом для поисков к её уничтожению. А тех, кто спрятал, утаил, немедленно привели бы к расстрелу.
– Вот такая моя прабабушка, – сказала Анастасия Николаевна. – Потом, она Плащаницу в город увезла, в храм Господний передала. Только, хотите верьте – хотите проверьте, – вся родня с фронта живыми тогда вернулась. Вот какая силища есть на белом свете: всё не случайно.
– Потом другое время пришло, небольшое послабление стало, – продолжает рассказ бабушка, – а я, внучка её, так задумалась, что вместе с ней будто всю жизнь её проживала…
…Когда батюшка наездом в деревню прибыл, бабушка уже многие молитвочки читала. Так и окрестили.
– Вас разве, заставишь молиться, – продолжает разговор бабушка, – а меня не как всех, меня в реку окунали. Крестом золотым осенили, малый крестик на грудь надели. Я уже большенькая была, помню.
– С головой окунали?! – я стараюсь представить, как это было.
– Было вот что, однажды похвалилась я, что молитву хорошую знаю, вот и попросил меня батюшка при всех почитать. Не растерялась. Так и заслужила: преподнесли мне в дар икону «Знамение» Тобольской Божией Матери, серебром покрытую.
– Это та потрёпанная иконка, что ты в сундуке прячешь?
– Она, – кивает головой бабушка, – только для меня это – нечаянная радость. Я этой иконой твоих родителей благословила на судьбу добрую. Придёт время, ты вырастешь, замуж будут отдавать, и тебя благословлю ею. Праздник от неё земной случается, словно луч солнца проникает в душу. Оттого и запечатлелась мне на всю жизнь.
– Меня также крестить будут? – не выдерживаю я.
– Тебя в большой чан с водой окунать трижды будут. Не успеешь глаза вытаращить, ни даже испугаться.
– Я не утону?
– Ты же не в речке, куда денешься. А потом мы всей семьёй тебя поздравлять будем. Я пирог сладкий испеку, а ты всех ребятишек поугощаешь.
– Крестик мне тоже подарят?
– И крестик и других разных подарков в этот день у тебя много будет.
– А зачем людей надо крестить?
– Чтобы под Богом все ходили, добрые дела творили. Мы же все дети Господни. Вот он и посылает святого ангела быть рядом с человеком. К Ангелу можно с прошением, советом обращаться: «Научи меня…», «Помоги мне…», «Подскажи…». Не забывай только благодарить Высшие Небесные Силы за неустанную заботу.
– Что и у меня свой ангел будет?
– А как же. Каждый православный христианин носит имя святого, а Ангел – добрый дух Господний, охранитель человека. И твой Ангел-Хранитель всегда будет находиться у тебя за правым плечом.
– Он меня охранять будет, как и тебя, бабушка?
– Конечно. Было такое, предупредил он меня однажды, тем и от смерти спас. Наверное, поэтому моё имя Анастасия и означает «Воскресение». Только знать тебе обо всём сразу, нет надобности. Это уже другая история. Пусть твой Ангел порадуется вместе с тобой.
– А имя у моего ангела есть?
– Твой Ангел-Хранитель – покровительница, святая равноапостольная, великая княгиня Российская, во святом крещении Елена. В православном календаре имя означает «солнечная, сияющая, одухотворяющая». Она привела нашу матушку Русь ко святому крещению православному. И она всегда будет с тобой. Отныне имя твоё, Алёна – подаренное тебе в день именин, и укреплённое крестинами. Ты должна быть достойна своего имени!
Многое тогда я ещё не понимала. Одно знала: Хорошо, когда есть, кому тебя оберегать.
– Когда я буду взрослая, – думалось мне, тогда в моем далёком детстве я обязательно назову своих детей именами святых. Так оно и будет.
А как нас с бабушкой крестили, вы уже узнали.
– На вот, да просыпайся. Кто рано встаёт, тому Бог подаёт. А тебе сам Господь велел рано подниматься.
– Бабушка, и почему только мне Господь повелел? – проворчала полусонная внучка.
– Да потому, что ты в утренний час родилась.
– Вот ещё! – хмыкнула Алёнка. И тут же переспросила:
– А что это за часы такие, по которым я жить должна?
Сон как рукой сняло, и Алёнка шустро скатилась с полатей, приставляя маленькую детскую ножку в приступок печи:
– Бабушка, а как я родилась, ты никогда не рассказывала!
Анастасия Николаевна удивилась:
– Чего тут рассказывать-то, родилась да и родилась. За печкой, правда, – вдруг неожиданно сказала она.
– Опять шутишь надо мной?
– Нисколько. Как есть, за печкой и родилась.
Алёнка надула губы, весь интерес к разговору пропал…
– За печкой?!
– Да, внученька, было тут капризов с тобой, всем разгону надала, бегом бегали, пока ты, слава Богу, на свет появилась.
– Бабушка, ничего я не понимаю, толком расскажи.
– А что тут тебе понимать. Отстань, егоза. Вот вырастишь, тогда и поймёшь.
Вот так всегда. Только настроишься интересное услышать, тут тебе и всё. Лежи себе на печи – и в ус не дуй.
На далёком заснеженном Севере живу я, Алёнка, его ещё называют Западной Сибирью. Бывают у нас сильные холода и вьюги, от которых приходится прятаться в доме. Лето короткое, и не очень жаркое. Больше всего я люблю лето. Потому что, можно резвиться на улице, сколько хочешь, и носа – не отморозишь. Зимой греюсь на тёплой печи, рядом мурлычет кот Мурзя, а сидя на лавочке, бабушка вяжет мне рукавички и рассказывает о своей жизни.
Однажды я так пристрастилась со своими расспросами, как появилась на белый свет, да почему меня так назвали, что бабушка рассерженно воскликнула:
– Царица небесная! Помилуй меня, грешную! Сама не знаю, как я могла рассказать?!
Родилась я действительно за печкой, и теперь уже не сержусь ни на кого. Подумаешь, печка да печка – самый главный атрибут в доме, не будь печки, так не было бы ни тепла в доме, ни уюта, ни снеди какой.
Я понимаю, тогда маме было тяжело, врачей-то в деревне нет. Даже катера, который отвёз бы её в соседнюю больницу, как на грех, в тот день не оказалось. Так бабушка сказала.
Вот поэтому женщины в селе рожают на дому, а не в больнице. И помогает им повитуха. Врач, значит, по-ихнему. Скажу по секрету, мою бабушку тоже повитухой кличут, и как только какая из молодух хватается за живот, сразу за бабушкой бегут. Однажды она и меня с собой взяла. Я слышала, как стонала роженица, а потом видела, как бабушка пеленала малыша, который только что родился. Правда, когда шли домой, бабушка взяла с меня слово, чтобы я забыла всё, что видела и слышала. А я и так ничего не слышала, только, как мальчик громко заплакал, когда бабушка его по спине хлопнула. Его потом Стёпкой назвали.
Так вот, оказывается, как человек родился, наступал праздник такой: День крестин. Вот и мне решили справить, как я подросла. К нему готовились заранее. Сначала мама и папа думали, кого бы назначить мне в крёстные родители. Потому что родня у нас по всей деревне, и если одного позвать, то другие обидятся. И когда всё было оговорено, родители позвали ко мне в крёстные мамину сестру Феофанию и папиного брата Ивана. Чем они приглянулись моим родителям, не знаю.
Я долго пытала бабушку, зачем мне столько родителей, но она только отмахнулась, а потом сердито сказала:
– Глупая девчонка. Родители у тебя мама и папа, а крёстных родителей ты будешь называть Лёлей.
– Что это за имя такое – Лёлька? Они что водиться со мной будут?!
– До старости ответственность за тебя нести будут. Где надо подсобят, а где добрым словом подскажут. А имя – Лёля означает крёстная мать или крёстный отец. У нас в деревне – Лёля, Крёсна, а у соседей – Ненька, почём я знаю, отчего так назвали.
– Ну ладно, пусть будут, – соглашаюсь я, будто от меня что-то зависит. И тут же наблюдаю, как бабушка строчит на старой зингерской машинке. Она торопится шить мне новое платье. Вот уже вышила на нём цветными нитками мулине мое имя и дату крещения.
– Это крестильная рубашка, – говорит она, – в ней тебя крестить будут, тогда и наденешь.
– А как меня крестить будут? – не унимаюсь я.
– Сто раз уже спрашивала! – морщит лоб бабушка. Но я канючу, и вдруг:
– А давай-ка, и правда, примерим, – неожиданно соглашается бабушка, и набрасывает на меня рубашку. Я, довольная, верчусь перед зеркалом.
– Слава Богу, вроде всё удалось.
– Бабушка, тебя в такой же рубашке крестили? – радуюсь отчего-то я.
– А как же. Мама своими руками моё имя вышивала. Только это давным-давно было.
Она сняла очки и отчего-то погрустнела. Немного погодя, качая головой произнесла:
– Царица небесная, матушка, как времечко-то утекло! Жили мы далеко от города. Дороги совсем никакой. Разве что, по воде – на лодке, неводнике, да зимой – на лошадях или собаках добираться. Церкви в деревне не было, и священник только с оказией бывал…
…Тогда моей бабушке лет шесть исполнилось. В доме все были верующими, да только время пришло страшное. Строго было, запрещали имя Бога произносить, а у кого книги да иконы, отбирали и сжигали. И её мама с отцом очень боялись доносов, вдруг люди укажут: ведь у прабабушки в углу, в тесном закутке, иконы спрятаны, там она поклоны отбивала. И никого не боялась, всегда отшучивалась:
– Бог не выдаст, свинья не съест.
Подойдёт маленькая Настя к ней, и начнёт расспрашивать, а бабушка тихонько палец к губам поднесёт, – Мол, господь тишину любит, – и укажет место рядом с собой. Так обе и стоят на коленях.
– Она губами шепчет, – продолжает мой рассказ бабушка, – а я следом за ней движения руки повторяю, в пол кланяюсь, да икону целую. Однажды был в её жизни случай такой. В соседней деревне церковь начали ломать. Уничтожали все православные книги и в первую очередь Евангелие, добрались и до церковных сокровищ: иконы позолоченные, ризы расписные, материал какой был, облачения священнослужителей. Люди, кто что мог, помогали, растаскивая всё по кирпичикам, да несли по домам, тем и спасали. Очень бабушка переживала, что такое случилось. Как-то её младший брат прибежал домой возбуждённый, расстегнул свой плащ и – бросил ткань на пол, раскинул её, а там – Иисус Христос во гробу лежит, вокруг – святые его. Глянула бабушка сверху вниз – и в обморок рухнула.
Да и как тут не упадёшь: ведь Господь оказались у неё в ногах, а такого быть не должно! Что с ней было, когда пришла в сознание, – усердно отмаливала потом грехи. Плащаницу, ценнейшую православную святыню, что соткана рельефным изображением, хранила бабушка как зеницу ока. Среди священных реликвий церкви драгоценнейшей считалась она – Похоронная Риза Господня, погребальная одежда Христа, что закрывала миррой осыпанное, Тело Бесконечного в смерти...
– И Воскрес Христос, и явил Себя живым по страдании Своём, – тут бабушка начала креститься и читать молитву…
Как оказалась в Сибири Плащаница, которой Господь был обернут, на которой был виден Лик нашего Господа, об этом никто не смел ни у кого спрашивать. Многие годы реликвия хранились в доме, слишком большая святыня и сведения о ней могли бы послужить поводом для поисков к её уничтожению. А тех, кто спрятал, утаил, немедленно привели бы к расстрелу.
– Вот такая моя прабабушка, – сказала Анастасия Николаевна. – Потом, она Плащаницу в город увезла, в храм Господний передала. Только, хотите верьте – хотите проверьте, – вся родня с фронта живыми тогда вернулась. Вот какая силища есть на белом свете: всё не случайно.
– Потом другое время пришло, небольшое послабление стало, – продолжает рассказ бабушка, – а я, внучка её, так задумалась, что вместе с ней будто всю жизнь её проживала…
…Когда батюшка наездом в деревню прибыл, бабушка уже многие молитвочки читала. Так и окрестили.
– Вас разве, заставишь молиться, – продолжает разговор бабушка, – а меня не как всех, меня в реку окунали. Крестом золотым осенили, малый крестик на грудь надели. Я уже большенькая была, помню.
– С головой окунали?! – я стараюсь представить, как это было.
– Было вот что, однажды похвалилась я, что молитву хорошую знаю, вот и попросил меня батюшка при всех почитать. Не растерялась. Так и заслужила: преподнесли мне в дар икону «Знамение» Тобольской Божией Матери, серебром покрытую.
– Это та потрёпанная иконка, что ты в сундуке прячешь?
– Она, – кивает головой бабушка, – только для меня это – нечаянная радость. Я этой иконой твоих родителей благословила на судьбу добрую. Придёт время, ты вырастешь, замуж будут отдавать, и тебя благословлю ею. Праздник от неё земной случается, словно луч солнца проникает в душу. Оттого и запечатлелась мне на всю жизнь.
– Меня также крестить будут? – не выдерживаю я.
– Тебя в большой чан с водой окунать трижды будут. Не успеешь глаза вытаращить, ни даже испугаться.
– Я не утону?
– Ты же не в речке, куда денешься. А потом мы всей семьёй тебя поздравлять будем. Я пирог сладкий испеку, а ты всех ребятишек поугощаешь.
– Крестик мне тоже подарят?
– И крестик и других разных подарков в этот день у тебя много будет.
– А зачем людей надо крестить?
– Чтобы под Богом все ходили, добрые дела творили. Мы же все дети Господни. Вот он и посылает святого ангела быть рядом с человеком. К Ангелу можно с прошением, советом обращаться: «Научи меня…», «Помоги мне…», «Подскажи…». Не забывай только благодарить Высшие Небесные Силы за неустанную заботу.
– Что и у меня свой ангел будет?
– А как же. Каждый православный христианин носит имя святого, а Ангел – добрый дух Господний, охранитель человека. И твой Ангел-Хранитель всегда будет находиться у тебя за правым плечом.
– Он меня охранять будет, как и тебя, бабушка?
– Конечно. Было такое, предупредил он меня однажды, тем и от смерти спас. Наверное, поэтому моё имя Анастасия и означает «Воскресение». Только знать тебе обо всём сразу, нет надобности. Это уже другая история. Пусть твой Ангел порадуется вместе с тобой.
– А имя у моего ангела есть?
– Твой Ангел-Хранитель – покровительница, святая равноапостольная, великая княгиня Российская, во святом крещении Елена. В православном календаре имя означает «солнечная, сияющая, одухотворяющая». Она привела нашу матушку Русь ко святому крещению православному. И она всегда будет с тобой. Отныне имя твоё, Алёна – подаренное тебе в день именин, и укреплённое крестинами. Ты должна быть достойна своего имени!
Многое тогда я ещё не понимала. Одно знала: Хорошо, когда есть, кому тебя оберегать.
– Когда я буду взрослая, – думалось мне, тогда в моем далёком детстве я обязательно назову своих детей именами святых. Так оно и будет.
А как нас с бабушкой крестили, вы уже узнали.
