Елена Ковалюк. Цикл стихотворений «Мариупольская тетрадь».
Цикл стихотворений «Мариупольская тетрадь»
Зовёт меня мой город по ночам
городу детства Мариуполю посвящается
Мне шепчет май болезненно-устало И ждёт тепла, как раненый врача. И призраком военных сериалов Зовёт меня мой город по ночам.
Дороги мне бросают пыль под ноги И рельсы отливают серебром… Я видела и многое и многих, Но память ноет где-то под ребром.
Я залечить твои вернулась раны, Но аритмию улиц не унять, Среди руин встревоженные краны, Спешат тебя скорей с колен поднять.
В пределах одного удара сердца Я отыщу то место, где мой дом Израненный, с оторванною дверцей Торчит в земле изглоданным плодом.
И отдаёт в груди фантомной болью Мой Мариуполь довоенных лет… Но ты меня встречаешь хлебом-солью, Снимая по пути бронежилет.
Рождая правдивые строчки
Солнце за серыми тучами тлеет окурком, Искры и пепел смахнув за черту горизонта. Май, прикасаясь в землянках к солдатским печуркам, Шлёт нам не гром, а раскаты донбасского фронта.
Я осеню это небо знамением крестным, Мне бы с ума не сойти в лабиринте обломков… Мир вдруг покажется крошечным и бестелесным С вечным вопросом: Что мы оставляем потомкам?
Голосом горлицы будет нам петь про свободу Наш Мариуполь, рождая правдивые строчки. Вот бы разлить по стаканам не водку, а воду… Воду живую, как квас разливают из бочки.
Этой водою омыть все душевные раны, Чтобы стереть с генетической памяти губкой Взрывы, бомбёжки, теракты, атаки, майданы… И сохранить эту землю прекрасной и хрупкой, Где пьют из лужицы мирные голубь с голубкой.
Я на машине времени
Городу детства Мариуполю посвящается…
Я на машине времени лечу в твой грозный мир, В разрушенный войною город детства, Где ты - далёкой юности и снов моих кумир Живёшь, как прежде, в доме по соседству.
Ты стал теперь совсем-совсем седым, Но память дышит первым поцелуем… Споёт январь мне голосом родным, Ведя Дракона в серебристой сбруе.
Дракона, вместо белого коня, По долгим и заснеженным дорогам… И ты найдёшь среди снегов меня Назло годам, разлукам и тревогам.
Изранен ты, изранен город наш, Руины нам достались по наследству… Мы в рай с тобою превратим шалаш, Который ты построил по соседству.
В моё сердце стучат снегири
В моё сердце стучат снегири, Плавя жёсткую корочку льда, Что ковали для нас декабри Сквозь границы и города.
Пришивали, не глядя на боль, К нелюбимым морозной иглой И душа за отметкою ноль Ледяной свой растила слой.
Но в замёрзших ладонях ветвей Тлели алые гроздья рябин, Созывая на пир снегирей В мире снегом укрытых руин.
И слетались средь лютой зимы Красногрудые птицы на зов, Чтоб растаяли стены тюрьмы Разведённых меж нами мостов.
Потерять бы себя где-то в прошлом столетии
Потерять бы себя где-то в прошлом столетии Хоть на день, хоть на час, хоть на крошечный миг, Где любовь бродит в вечном шестнадцатилетии И живёт мой герой ненаписанных книг.
Ненаписанных книг, несвершенных мгновений, Беспокойных ночей, неразгаданных снов, Неизведанной страсти и прикосновений, И в ночной тишине не услышанных слов.
Память вновь возвращает в наш город у моря Где ещё нет следов разорённой страны… Только стонет земля, утомившись от горя, Зная вечность разлук и жестокость войны.
Время штопает раны рукою умелою, Узелочками вяжет вновь нити души, Чтоб склонил ты ко мне свою голову белую И чуть слышно шептал в наступившей тиши.
Больно
Больно… Больно в груди от внезапно нахлынувшей грусти. Тихо… Тихо стекает закат за лиловые горы. Только… Только тоска комом в горле и вряд ли отпустит. Бродит… Бродит, считая шаги, по ночным коридорам.
Если… Если заглянет луна одиноко в окошко, Ляжет… Ляжет на белую простынь задумчивой тенью, Сонно… Сонно согреет её по привычке ладошка. Стану… Стану для снов о тебе одинокой мишенью.
Мне бы… Мне бы опять погрузится в гнездо из объятий. Вместе… Вместе лететь на луну в невесомом полете. Только… Только беззвучно скользит по несмятой кровати Время… Время в своём равнодушном холодном отсчёте
Самое время
Самое время узор выбирать для зимы, Не мотылькам за окошком кружить, а метелям. Тихо вчерашнее «я» превращается в «мы», Вслед за годами скользя по седым параллелям.
Самое время разжечь в старом доме камин, Греть у огня исступлённо замёрзшие руки… Будут занозы из тысячи тоненьких льдин Таять бесследно, суля окончанье разлуки.
Самое время зажечь на комоде свечу И наблюдать, как на стенах колышутся тени. В этой щемящей тиши ощутить, как хочу Голову сладко склонить на родные колени.
Самое время сварить свежий кофе с утра И нагадать нашу встречу на гуще кофейной. Пусть не жалеет январь своего серебра, Знаки тебе оставляя вдоль кромки шоссейной.